- Именно новгородские поля былых сражений Великой Отечественной войны привели меня на исторический факультет университета. Еще в детстве, бродя по лесам в районах Мостков, Тютиц и Подберезья, мы видели следы боев: каски, гильзы, разные предметы военного быта. Сначала не придавали им особого значение, а потом стали собирать экспонаты для школьного музея боевой славы. В то время ежегодно проводились смотры музеев, и мы хотели помочь нашему стать лучшим. Поэтому после службы в армии я пошел учиться на исторический факультет уже осознанно.
- В Сольцах я проработал около десяти лет. Моя трудовая деятельность началась в комитете молодёжной политики районной администрации. Это было очень
Однажды, еще в советские годы, одна девушка по заданию комсомола приехала проводить беседу с поисковиками. В тот день как раз поднимали боевое захоронение. Это такая яма, куда после боя просто сбрасывали убитых: одетых, в снаряжении, часто с оружием. продуктивное время, нам многого удалось достичь: мы создали первый в области Дом молодёжи, возродили работу тира и мотоклуба, создали военно-полевой лагерь «Муромец», воспитанники которого, впоследствии, внесли немалый вклад в поисковое движение.
Ведь ребята в этом лагере проходили настоящую школу молодого бойца: ночевали в палатках, готовили в полевых условиях, много времени уделяли физподготовке. Воспитателями у них выступали офицеры солецкого гарнизона, эксперты из органов внутренних дел, ДОСААФ, военнкомата.Что же касается поискового отряда «Память», датой его рождения считается 15 марта 1989 года. Именно тогда отряд получил паспорт. После того, как экспедиция «Долина» была зарегистрирована официально, почти в каждом районе области, как грибы после дождя, стали появляться свои поисковые отряды. Это стало приобретать системный порядок: каждый отряд получал официальный статус, выбирал командира, разрабатывал свои маршруты поиска. Но люди приходили в поиск только по зову сердца. Часто вслед за своими семейными историями.
В разговоре девушка эта сказала:
– А ведь мой дед тоже сражался здесь, в этих местах! И где-то тут пропал без вести…
– А как его звали? – спросил один из поисковиков.
Она назвала фамилию.
– Так его нашли только что на краю этой самой ямы! Вон же он!
Она осталась в поиске. Сейчас уже руководит своим отрядом.
- Как Вы стали командиром отряда?
- К середине 1990-х годов стоял вопрос о ликвидации «Памяти»: на тот момент в составе отряда числилось всего два человека, да разваливающийся ЗИЛ-157. Пришлось взять ответственность за отряд на себя. И на сегодня это одна из ведущих поисковых команд региона. За годы работы солецкого поискового отряда «Память» через него прошло около двух сотен поисковиков. Сейчас в нем около 60 бойцов: в большинстве своём - это взрослые мужики, немало военных, за плечами которых Афганистан, Чечня. За годы существования отряда уже сложилось и немало династий.
- Вы помните своего первого солдата?
- Такие моменты помнит каждый поисковик. Когда я увидел останки, у меня поменялась система чувственных координат. Я понял, что это не история и не археология, это человеческие судьбы. Был человек, который когда-то радовался, жил, а теперь вот уже семьдесят лет ждет меня в этом окопе. Именно меня, потому что больше похоронить его некому…
Весной 2013 года мы работали рядом с деревней Васильевщина, видим, метрах в двадцати от последнего огорода боровичские поисковики поднимают «верховые» останки солдата, прямо под слоем листвы. В каске, с котелком, в ботинках - его с дороги видно было. И вот так погибший в боях красноармеец, чей-то сын или отец, десятки лет пролежал на виду у всей деревни! Местные признались, что видели, но на вопрос, почему же не захоронили, толком ответить так и не смогли. Ну, ладно, после войны мужиков в деревне не было. Но спустя годы, можно было его всей деревней захоронить? И колхозы были, и председатели, и парторги? Почему люди мимо проходили? Где граница человеческого безразличия? Где простая человеческая совесть? У тех, кто каждый год уходит в лес, она, однозначно, есть. Надеюсь, что останется она и у детей, и внуков нынешних поисковиков. Иначе быть просто не должно.
- Но сейчас и муниципальные власти сталкиваются с проблемами и проведения захоронений павших воинов, и с уходом за этими захоронениями.
- Скажу честно, с появлением 131-го закона о местном самоуправлении, местная власть стала заложником ситуации. Во-первых, даже у нас в области район району рознь. Есть такие, где 200 захоронений, есть такие, где два. Есть районы, где вообще не было войны. А средства на захоронение и благоустройство братских захоронений муниципалитетам выделяются одинаковые. Вот и получается, что когда поисковики находят в том же Парфинском районе полторы тысячи солдат, у местной власти нет денег ни на гробы, ни на то, чтобы исполнить закон и свой долг с соблюдением положенного ритуала. И уже власть начинает искать спонсорские деньги, обращаясь к бизнесменам, чтобы выполнить закон. Это же ненормальная ситуация. Хорошо еще, что сейчас живет поколение, которое многое знает о войне от своих дедов и отцов. А придет время, и тебе ответят: «Это ваши проблемы». Не хочется в это верить.
- Поисковики живут надеждой и верой, что человеческие судьбы и истории, которые они раскрывают в процессе своей деятельности, не оставят место равнодушию.
– История каждого поднятого бойца цепляет до глубины души, потому что все эти люди – герои. За время экспедиции было много историй, которые просто наизнанку выворачивают душу. Мы работали на границе Старорусского и Поддорского районов: близ реки Редья в этих местах в 1941-1943 годах шли жестокие сражения, территории переходили от советских войск к немецким по нескольку раз. Жители деревень Козлово и Веревкино о страшных событиях Великой Отечественной знают не понаслышке, и из поколения в поколение передают истории военного времени. Один местный житель помог найти нам уже совсем заросшую, затерявшуюся в лесной растительности военную дорогу, траншеи, где были подняты 45 солдат. Он же рассказал и историю об отважнейших советских разведчиках. В войну в Козлово располагался немецкий штаб. В 43-м году сюда доставили пойманных русских разведчиков, которых после жесточайших пыток расстреляли. Разведчики не сказали ни слова. Немцы были поражены их мужеством и захоронили их с отданием воинских почестей. Когда мы нашли могилу разведчиков и подняли их останки, холод бежал по коже – кости были сильно изломаны, глубокие трещины свидетельствовали о том, что действительно бесчеловечные пытки случилось им пережить. Мужество этих разведчиков восхищает.
- Какие задачи перед экспедицией Вы, как новый руководитель «Долины», видите наперед?
- Основные задачи остаются прежними: поиск и эксгумация не захороненных останков наших погибших воинов, поиск их родственников. Мы часто находим записки, оставленные бойцами со словами: «Тому, кто меня здесь найдет… Скажите ей, что я ее люблю… Расскажите родне, где я погиб…». И ты понимаешь, что человек писал это лично тебе. Я знаю: история стирает все, в том числе и людскую память. Но ведь где-то лежат еще тысячи таких же солдат, и пока от них будут приходить записки, кто-то должен продолжать их искать.
Сегодня все поисковое движение страны выходит на новый качественный уровень. Наша робота должна приобрести большую системность, государство видит в поисковиках активных участников процесса патриотического воспитания, носителей и защитников исторической правды о Великой Отечественной войне. Простой пример. В 2018-ом «Долина» будет отмечать свое 30-летие. Это грандиозная история людей и их деятельности в зоне двух крупнейших фронтов – Волховского и Северо-Западного. Почти 120 тысяч найденных и захороненных наших солдат. Экспедиция стала одним из брендов Новгородской области. Но «Долина» до сих пор не представлена со всей наглядностью. Нам нужен свой музей, который станет и местом патриотического воспитания. Есть музей Северо-Западного фронта в Старой Руссе. Музея Волховского фронта нет. Великий Новгород – город воинской славы, но кроме маленького выставочного зала показать его героическую историю негде. В конце концов, все это могло бы быть объединено в рамках создания областного военно-патриотического центра. Поисковики готовы активно участвовать в этой работе.
