«В поисковой работе нет передовой и тыла»

Если бы коронавирус можно было одолеть в открытом бою, то, наверное, первыми ринулись бы в схватку поисковики.

— В Год Памяти и Славы, 75-летия Победы и не выйти отрядами на Вахту Памяти, не встретить друзей из других регионов страны?!

— Ожидания были велики, — говорит председатель совета командиров поисковой экспедиции Долина» Игорь НЕОФИТОВ. — И не только у нас. Мы видим, как важно знать судьбу солдата его потомкам, как воодушевляет само приближение к правде, дающее надежду. Вспомним хотя бы историю с найденными документами 130-й дивизии, которая полегла в 1942-м на Северо-Западном фронте. В ее составе были московские ополченцы. Мы встречались с их внуками. У них — свой клуб при Музее обороны Москвы. Там, кстати, хранится найденное нами шефское знамя дивизии. И вот они тоже рвались к нам на весеннюю вахту...

— Перед ее началом, когда стало ясно, что не обойтись без ограничений, вызванных противоэпидемиологическими мерами, было решено сосредоточиться на архивно-исследовательской работе?

— О том, как все это происходит, есть подробная информация на сайте «Долины», а также в нашей группе ВКонтакте. Рано подводить итоги, но результаты есть. Допустим, получена информация по 64 именам бойцов, чьи останки были подняты в сезонах 2018–2019 годов. И эти сведения будут включены в новый том имен, выявленных в солдатских посмертных медальонах. Несколько наших товарищей, исследуя открытую электронную базу, выяснили судьбу своих дедов, не вернувшихся с полей сражений Великой Отечественной войны и считавшихся без вести пропавшими. Их имена были найдены в карточках попавших в плен. Этот пример — лучшее подтверждение тому, что нет задач боевых — в полях и тыловых — у компьютера. Документальная работа крайне важна и для определения карты дальнейших поисков на местах боев.

— Тяжелейшего 1941 года?

— Конечно. Крайне мало информации. Документальная база отсутствует. В начале войны в Батецкий район прибыли 12 тысяч ленинградских ополченцев. Где их могилы? Немцы уже были под Ленинградом, а они еще сражались в наших лесах и болотах. Погибли почти все.

— И в свидетелях их подвига — только Родина и Господь Бог?

— Ни примеров, ни имен, ни посмертной славы. Мы просто обязаны сделать все возможное, чтобы хоть как-то восстановить справедливость. И где можно, эти подвиги выявить и показать.

— Увековечение памяти — это и мемориальная работа.

— Мы ее продолжаем. С 1-го по 8-е мая проходила акция по установке памятных знаков. Там, где ранее поисковики находили останки бойцов. Обычно ребята ставят в таких местах самодельные памятники. Как правило, из подручного материала, найденного где-то рядом. Сгодится и кусок рельса, и разорванная гильза снаряда. Только в Мясном Бору таких памятников — с полсотни. Иногда щемящий эпизод войны так бередит души, что появляются спонсоры и устанавливают достойный монумент. Как, например, на месте, где были найдены косточки младенца — ребеночка кто-то летом 1942-го похоронил второпях в снарядном ящике.

— Была бы туда проходимая тропка, а еще лучше — организованный маршрут. Реально?

— Насколько мне известно, в Госдуму внесен проект поправок к закону об увековечении памяти, определяющий понятие мемориальных зон. Дорогу по лесам и болотам мы вряд ли проложим, но можно же посадить людей на вездеход, провезти по памятным местам. Памятным в том числе и с точки зрения истории самой «Долины». Такой маршрут надо было бы сделать и под Старой Руссой. Они еще есть, эти зоны, где кажется, будто бой был вчера. Это мог бы быть лучший урок истории войны. В ходе довахтовых разведок в марте-апреле поисковиками «Долины» уже были найдены места гибели сотен советских солдат. Их останки будут эксгумированы в ходе осенних полевых работ. К сожалению, коронавирус помешал и мемориальной работе. Уменьшено финансирование в рамках федеральной программы. У нас в области — более 650 воинских захоронений. Капитально отремонтированы и благоустроены пока только 50.

— Игорь Михайлович, положа руку на сердце, этот особо свирепый «грипп» — он же не стена из бетона на пути в леса. Работают поисковики?

— Абсолютного запрета нет. Есть санэпидемиологические нормы — в группе должно быть не более трех человек. Таким составом вполне можно отрабатывать отдельные проекты, например, по поиску самолетов. В любом случае все ограничения мы соблюдаем, я нашим ребятам верю. Конечно, они не из тех, кто будет сидеть дома и развлекать публику песнями с балкона. Очень надеюсь, что все мероприятия, намеченные в рамках Вахты Памяти юбилейного 2020 года, все же состоятся. Наши друзья из других регионов России информированы, что Вахта перенесена на август-сентябрь. Будем, как говорится, держать кулаки. В конце концов, никакой коронавирус не отменит самого факта Великой Победы.

Хотел бы попросить коллег сконцентрироваться, прежде всего, на архивно-исследовательской работе. Это — реальная возможность помочь многим и многим нашим согражданам узнать судьбы своих солдат Великой Отечественной. Эстафета памяти, она ведь от человека — к человеку, из рода — в род. Не зная, как погиб твой дед, где поклониться его праху, — что передать? Вот это тяжело. Вот таким семьям надо постараться помочь. А в остальном... Временные трудности. Ведь «враг будет разбит, победа будет за нами», не так ли?